Диансаи Бехзад, (Российский университет дружбы народов, РУДН, Москва)
|
|||||||
|
Oтношения между Исламской Республикой Иран (ИРИ) и Сирией известны своей непрерывностью и продолжительностью. Следует отметить, что отношения стран после исламской революции основывались на сирийской поддержке Ирана в ирано-иракской войне, совместной поддержке сопротивления в Ливане и общих подходах к урегулированию ближневосточного кризиса и обеспечению региональной безопасности. Еще до начала «Арабской весны» (2011 г.) стало ясно, что ИРИ, после свержения власти «Движения талибан» в Афганистане (2001) и режима Саддама Хусейна в Ираке (2003), впервые после Исламской революции 1979 года получила возможность проявить себя в качестве крупного регионального субъекта: поддержать «Хезболлу» во Второй ливанской войне 2007 года («Июльская война») и усилить влияние своей мягкой силы в регионе. В этом смысле для ИРИ наступило время наращивания и консолидации региональной своей мощи на Ближнем Востоке что стало следствием успехов в процессе поддержки Сирии в ситуации ее дестабилизации. Изначально иранское правительство скептически воспринимало восстания в арабских странах, видя в них средство ослабления исламских стран, в частности, Ирана [10]. Быстрый крах поддерживаемых США государственных режимов в Египте и Тунисе, а также значимая роль исламских движений в свержении этих режимов, изменили отношение иранских властей к этим процессам, получившим региональное измерение: они стали трактоваться как продолжение Исламской революции Ирана и «исламское пробуждение» [13]. Отметим, что это была исламская революция, осуществленная иранскими мусульманами – шиитами, что стало «точкой отчета для суннитско-шиитского противостояния» [2, с.53]. Роль транснациональной арабской и исламской идентичности в различных конфессиональных форматах осталась значимой и после волны «Арабской весны» и это следует принимать во внимание не только Ирану и Саудовской Аравии, но и др. [12]. Как отмечали исследователи, в сфере международных отношений на Ближнем Востоке важным результатом «арабской весны» стала «смена баланса сил» [3] и переконфигурация военно-политических союзов на Ближнем Востоке, что позволило сформировать блок в составе арабских монархий, Персидского залива и Саудовской Аравии. Высокий региональный статус данной группы государств позволил поставить барьер на распространение «арабской весны» [11]. В свою очередь, Исламская Республика Иран (ИРИ) выстроила пояс союзных государств по линии Багдад – Дамаск – Бейрут – Газа, в котором Сирия оказалась на ключевой позиции. Оценивая значимость Сирии для Ирана эксперты указывали на его связующую роль с движением «Хезболла» в Ливане и отмечали, что обе страны выступали с единой позицией в отношении Израиля. При этом палестинские мусульмане всегда являлись одним из высших приоритетов во внешней политике Ирана в контексте его противостояния Израилю [14]. Поэтому Иран оказал самую решительную поддержку режиму Б. Асада, направив на его поддержку в 2012 г. «иранские элитные части во главе с командиром корпуса аль-Кодс генералом К. Сулеймани, который лично с 2012 года руководил обороной Дамаска и военными операциями КСИР и «Хезболлы» [3, с.253]. После усложнения конфликта в Сирии президент Сирии Башар Асад заявил, что он нуждается в прямом военном вмешательстве со стороны России в конфликт, для того, чтобы вести борьбу с террористами ИГ (ИГИЛ, организация, запрещенная в России) и др. После вхождения в Сирию, Россия при поддержке и участии Ирана на пространстве Сирии и Ирака де-факто сформировали совместный фронт противостояния ИГ. Эта четырёхсторонняя коалиция (включающая Россию, Иран, Ирак и Сирию) определялась как параллельная другой коалиции, возглавлявшейся США и при активном участии Саудовской Аравии, что все заметнее очерчивало новую биполярность в регионе. К четырехстороннеей коалиции тяготела Турция, предпочитавшая, впрочем, формат трехстороннего взаимодействия с Ираном и Россией. Новый характер отношений между Ираном и Сирией получил отражение в терминах: «ось сопротивления» и «золотой пояс», что подчеркнуло их региональную значимость. Можно сказать, что региональное прочтение двусторонних отношений, по сути, стало новым фактором, влияющим на трансформацию международных отношений на Ближнем Востоке. В перечне причин сближения и сотрудничества исламского (шиитского) Ирана и светской Сирии следует назвать, прежде всего, следующие: правительство Сирии, единственное из арабских стран, которое выступало против Израиля; Сирия в ирако-иранской войне поддерживала Иран, и это было очень ценно для ИРИ. Сирия по собственным причинам, гарантировала и обеспечивала безопасность иранского присутствия в Ливане. Это относится к появлению «Хезболла» и исламского движения в оккупированной Палестине, что усиливало давление на Израиль. Как отмечали исследователи, с 2008 г. началась новая фаза в ирано-сирийском диалоге, когда возникла идея создания военного союза, призванного защитить интересы ближневосточных государств [4; 9, c.226]. ИРИ стремилась к сохранению шиитской оси, в особенности, «Хезболла» в Ливане, исходя из своих национальных интересов. Поддерживая режим Б. Асада, Тегеран стремился сохранить Сирию как центральное звено «исламского сопротивления» под предводительством Ирана, как своего стратегического союзника в арабском мире и на Ближнем Востоке, и в сохранении режима Башара Асада видит условие для установления приемлемого для себя баланса сил в регионе. Иран и страны региона в сирийском кризисе Со времени начала кризиса в Сирии, Тегеран фокусировал своё внимание на двух угрозах: военной угрозе со стороны Израиля и США, а также вызовам со стороны Саудовской Аравии, а также Катара и Турции. Взаимодействие по оси Саудовская Аравия, Турция и Катар осуществлялось в целях внедрения в сирийский кризис, чтобы «сломить» ось исламского сопротивления и выдавить Иран из региона. Три вышеназванные страны, опираясь на СМИ, деньги и поддержку со стороны крупных держав, содействовали формированию вооруженных группировок, которые противостоят Сирии. Образование салафистских группировок и их бесчеловечная террористическая деятельность стали общей угрозой безопасности на региональном и мировом уровне, показывая крах этой политики. Определённо, позиция Ирана в отношении Сирии существенна, и в этом нет никаких сомнений. Однако распространенное мнение о том, что формирование антииранской коалиции в регионе является исключительно результатом позиции Ирана в отношении Сирии, представляется ошибочным и зачастую используется лишь в качестве предлога. Разве Саудовская Аравия когда-либо не противостояла Ирану? Разве Турция, как член НАТО, может согласовывать существенную часть своей политики с Ираном? И хотя Катар налаживает отношения с Ираном, на его территории располагается американская военная база с самым крупным военным контингентом США на Ближнем Востоке. Коалиция, сформированная против Ирана, является объединением против новых политических реалий в регионе, главной чертой которых выступает пробуждение ислама в регионе, а это, в свою очередь, – угрожает интересам США. Целями США в Сирии, как представляется, можно считать следующие: изменение режима в Сирии, попытка навязывания правительственной модели западного типа, создание баланса за счёт управляемой оппозиции, изменение ориентира внешней политики Сирии, исключение из ближневосточной политики России, Китая и Ирана. По сути, США и их региональные партнеры создали очень опасную ситуацию, и это положение представляет угрозу для всего мира. Очевидно, что Иран должен ответить на этот вызов. Поэтому иранская поддержка сирийского режима обусловлена не только религиозной близостью шиитов и алавитов, но и причинами стратегического характера, ведь именно секуляризованный режим Хафеза Асада в свое время стал единственной страной арабского мира, поддержавшей Иран в борьбе против Ирака в ходе ирано-иракской войны. Сирия разделяет с Ираном такие взгляды, как антиимпериализм, антиамериканизм и антиизраильские настроения, их сближает поддержка «Хезболлы» и «ХАМАС», идея союза сопротивления влиянию США и его союзников в регионе. Таким образом, Сирия имеет стратегическое значение для Исламской Республики Иран. Кроме того, ИРИ, придерживающаяся религиозных и человеческих ценностей, не может оставаться индифферентной относительно организованного насилия внутри Сирии. Региональное позиционирование Ирана как союзника Сирии предполагает также его активные усилия по облегчению тяжёлого положения гражданских лиц в Сирии, предотвращению роста уровня терроризма и дестабилизации Сирии, поиску возможных путей разрешения кризиса. Во внешней политике Ирана с самого начала подчеркивалось, что сирийский народ сам должен определять свою судьбу и будущее. Кажется, что дипломатические усилия Ирана в процессе достижения компромисса в сирийском кризисе достигли желаемых результатов. Присутствие на встрече в Вене, предложение президента Франции Франсуа Олланда бороться против ИГИЛ (организация запрещена в России) (после последних терактов в Париже) подчеркнули эти достижения. Иран стремился показать странам региона, а также странам, выходящим за регион Ближнего Востока, что борьба с терроризмом – первый шаг на пути восстановления мира и безопасности в регионе. Как отмечали эксперты, «за последние 10 лет влияние Ирана в регионе сильно возросло, особенно после свержения режима Саддама Хусейна в Ираке» [6]. «Для Ирана связь через границу в этом районе [в районе сирийско-иорданской границы – ДБ] необходима для создания единой сети, единой оси с Ираком, Сирией и Ливаном – это важно и для торговли, и для экспорта иранской нефти через сирийские порты. Естественно, что для США принципиально важно этого не допустить – поэтому они пойдут на все, лишь бы не дать союзным войскам сохранить контроль над границей с Ираком и Иорданией» [7]. Подводя итоги, можно сказать, что региональная политика ИРИ на Ближнем Востоке, где Иран играет «одну из доминирующих ролей», наиболее явно проявлена в отношении Сирии и Ирака, стран Персидского залива и в палестино-израильском урегулировании. Целью этой политики является обеспечение безусловного лидерства «персов-шиитов на региональном уровне, то есть, прежде всего, на Ближнем и Среднем Востоке». При этом все отчетливее просматривается возможность реализации сценария «поглощения Ираном части территорий Ирака, Бахрейна, Омана, которые когда-то входили в Персидскую империю» [5]. О сдвиге парадигмы на Ближнем Востоке пишет, например, Б.Г. Табризи, указывая на призывы к формированию «единого фронта борьбы с региональными и глобальными амбициями Ирана» [8]. По мнению Х. Азизи, «Учитывая начало переходного периода в Сирии, Иран проявляет заинтересованность в сохранении Башаром Асадом президентского кресла на достаточно продолжительный период. Вместе с тем, вопреки расхожему мнению, расчеты Тегерана в этом отношении имеют, прежде всего, прагматическую, а не идеологическую основу» [1]. Другими словами, Исламская Республика Иран является влиятельным игроком, имеющим большое значение в развитии событий в Сирии. Продолжение кризисной ситуации сохраняет почву для активного влияния Ирана в Сирии. Как представляется, не следует ожидать усиления исламской окрашенности иранской внешней политики в отношении Сирии и на Ближнем Востоке в целом. Хотя очевидно, что в конце 2010-х гг. использование различных видов конфессионализма для достижения своих внешнеполитических целей на Ближнем Востоке становится, особенно со стороны ведущих государств региона – Ирана и Саудовской Аравии, одним из основных подходов. В результате этого возник процесс изменения всей системы международных отношений, когда на смену внутриарабской и межгосударственной борьбы за лидерство пришло соперничество на основе суннитско-шиитского противостояния. В целом, на современном Ближнем Востоке сложилась сложная многофакторная ситуация с участием Ирана как одного из ключевых акторов, динамику которой все заметнее определяет фактор конфликтности на конфессиональной основе. Сделан вывод о том, что Иран в союзе с Сирией желают увеличить свое влияние на Ближнем Востоке и среди ближневосточных стран. Подход Ирана к сирийскому кризису основан, прежде всего, на конструктивном и прагматичном взаимодействии с международным сообществом с тем, чтобы сирийский народ сам определял свою будущую судьбу.
|
|||||||
|
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ: © Диансаи Бехзад, Журнал "Современная наука: актуальные проблемы теории и практики". |
|||||||
