Р.Б. Татаева, (К.филол.н., доцент, Чеченский государственный педагогический университет)
|
|||||||
Двуязычие, официально провозглашенное в Чечне, позволило использовать два языка. Но из-за политики билингвизма среди местной интеллигенции возник лингвокультурный спор, демонстрирующий противоположные принципы ученых и писателей. По мнению, Фернана Уеллетта, билингвизм – «канал ассимиляции».[3, с. 105-107.] По концепции одних ученых, интерференция языков заражает национальные языки, что приводит к культурным и этническим утратам. Другие исследователи полагают, что отказ от билингвизма приведет к аннулированию перспектив – средств описания, т.к. не существует идеальных билингвов и людей, безукоризненно знающих один язык. Антитеза концепций ученых относительно билингвизма обусловлена конфликтом между концепциями современного социума и лингвокультурным феноменом. Билингвизм в художественной литературе характеризуется логическим или параллельным использованием писателем двух языков. Русскоязычные писатели сами выбирали язык текстов с учетом стандартов, характерных для чеченской литературы, Вместе с тем билингвами не являются писатели, использующие иностранные языки и языки, применяемые при передаче определенных колеров, характерных местному менталитету, природе и пр. В чеченской «транслингвальной литературе» [5, с.87] возможно использование метода, предложенного М. Фернандеса:
Однако встречаются писатели, пишущие на двух и более языках, что лишает лингвистического благозвучия двух вариантов одного произведения. Альтернатива языков, или логический билингвизм, отмечен социолингвистическими тенденциями и применяется мигрантами при языковой и культурной адаптации. Диглоссия в данном аспекте рассматривается как общественное явление, которое не относится к «литературно-художественному билингвизму и транслингвизму». В творчестве русскоязычных авторов Чечни литературный билингвизм обусловлен моноязычными этапами русского и чеченского языка (Абузар Айдамиров, Магомед Мамакаев, Халид Ошаев, Муса Ахмадов и др.). Некоторые «оставляют язык, в котором живут они, ради языка, который живет в них…»: [3, с. 105-107.]Канта Ибрагимов, Герман Садулаев. Однако в чеченской литературе среди двуязычных авторов присутствуют писатели-корифеи, начавшие писать на родном языке, основываясь на опыте русских и северокавказских классиков (Муса Бексултанов, Евгений Чебалин). Следует отметить, что ученые разграничивают билингвизм и диглоссию, однако ими не всегда рассматривается возможность использования двух и более языков. Одни ученые относят русскоязычных авторов к писателям-билингвам, другие – к писателям-транслингвам, т.к. в творчестве большинства чеченских писателей родной язык не является основным. В чеченской литературе ХХ–ХХIвв. немало известных интернациональных писателей, по субъективным критериям выбравших чеченский язык и культуру для отображения своих мировоззренческих позиций. Изучение творческой деятельности двуязычных авторов лишь в контексте билингвизма – транслингвизма усложняет анализ их стиля в лингвокультурной сфере. Употребление понятия «диглоссия» возможно при анализе общественно-культурных признаков писателя, отличающихся от речи других. На современном этапе диглоссия воспринимается как категория двух разных лингвистических форм в определенном социуме. Порой их противоречивое совмещение определяет диглоссию как «ситуацию двуязычия индивида или сообщества, в котором один из двух языков имеет статус общественно-меньше». [3, с. 105-107.] Фергюсон Ч. .Диглоссия Нью-Йорк: Слово, 1959. – 325 – 340 стр. По мнению Ш. Фергюсона, для диглоссии характерно постоянство, тогда как другие исследователи рассматривают диглоссию как эффективный современный общественный лингвокультурный фактор, развивающийся в мультикультуризме. Однако концепция Р. Шодансона о том, что «диглоссия – это неравноправное сосуществование двух языков в одной и той же языковой общности», Шодансон Р. Диглоссия Креоль, колониальная диглоссия, Кахер из Института языкознания Лувена, 1984. - с. 14-22.наиболее близка к истине. Данное деление отвечает классификации общественных ценностей, гармонично соответствующих в языках, которые «…развиваются параллельно делению общества и его речевой практике», Черноситова Т. Л., Сулейманова Ю. С. Проблема билингвизма и диглоссии в контексте литературно-художественного транслингвизма // Молодой ученый. – 2015. – №14. – С. 607–609.где диглоссия является мотивом конфликта. Автор атрибутики «литературная диглоссия» У.Ф. Макки охарактеризовал две формы диглоссии в литературном творчестве следующим образом:
Существует мнение, что литературная диглоссия – это совмещение функционального деления письменной речи. Так, произведение, написанное на русском и чеченском языках, различаются по лингвосистемам и литературно-стилистическим образцам, присущим чеченской и русской литературам. Следовательно, билингвизму сопутствует культурный дуализм – бикультурализм, что является признаком диглоссии. От двуязычия диглоссия отличается использованием двух автономных языков или системы одного языка, носящих общественный характер, функционально распределенный:
Основным критерием диглоссии является осознанный выбор средств из лингвистических коммуникаций, используемых для общения. Значит, билингвизму не требуются аккомпанирования диглоссии. Идеология XX века с появлением русского языка в национальных культурах определила своеобразную культурно-советскую гибкость, действующую на процесс «скрытого» формирования нового геополитического пространства в литературе и искусстве. В данном процессе рельефно выделились актуальные этнопонятия, связанные единой языковой культурой: «национальная литература на русском языке», «русскоязычный писатель», «литература народов Советского Союза», «многонациональная литература», – являющие перманентные дискуссии и споры. Характерным признаком становления национальной культуры является возрождение и развитие языка, литературы и искусства. Совмещение этих критериев в современных условиях обусловило вероятность исследования литературных процессов XXв., русско-национальной коммуникативной диглоссии (двуязычия, билингвизма), в данном случае – в русскоязычном литературном пространстве. При этом следует учесть то, что билингвизм дифференцируют по трем принцам:
При данной коммуникативной системе принципиально соблюдение эстетических норм, содействующих перспективной этнонациональной преемственности и сосуществованию народов в едином кросскультурном пространстве. Так, например, в романе М.Лукина «Грозненский фронт» наблюдаются субординативный и смешанный типы билингвизма. Иначе говоря, автор на фоне русского текста использует чеченский и осетинский языки: отдельные фразы, детали, названия, определения, объекты. Например, значение чеченских слов: хьехар – совет, рекомендации у писателя ассоциируется с поучением, хьомсара – обожаемые, у автора уважаемые, мостагI – враг, у Лукина – неприятель и т.д.; осетинских слов: чапурка – пиала, анамаг – конечно, авзарай ницы ис – плохого нет, хайраг ай бахара – черт их побери, хцауштан – ей богу, бузныг – спасибо и т.д. В данном примере наблюдается ограниченное употребление второго языка, он требуется лишь для разграничения в романе определенных идеологических и тематических тенденций, сопряженных с исторической действительностью в регионе. Однако в романе М. Лукина присутствуют все признаки художественного текста, но со сложными специфическими авторскими интенциями и деталями религиозно-философского, социально-политического, этико-дидактического, историко-публицистического характера. Доминирующей функцией в произведении является классифицированное начало эстетической имманентности, дифференцирующее художественные и нехудожественные детали в тексте. В целом прием диглоссии с различными коммуникативными элементами, сознательно используемый авторами-билингвами, способствовал диалогическому общению читателей и приводил к литературоведческим дискуссиям. Русскоязычные писатели сознательно используют формально-содержательные методы и функции иноязычного метатекстового знака: автор через данный прием адресует читателя к другому языку и эпизоду, аннотируемых с позиции языковой отнесенности. Использование иноязычных метакомпонентов в литературном пространстве художественного текста обусловлено своеобразной авторской интуицией для максимального воздействия художественной мысли. Таким образом, современная русскоязычная литература Чечни претерпела ряд изменений, обусловленных эстетической коммуникативностью языка, сравнимой с теорией большинства теоретиков, занимающей основное место в современной художественной культуре. Теория «истинного искусства, его обращения к немногим предстает в различных своих модификациях, и прежде всего – в виде признания социальной элиты единственным вдохновителем живого художественного творчества». Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. – М.: Худож. лит., 1982. – С.222. Аналогичные идеи относительно эстетической коммуникативности выразили философы Ф.Ницше, Х.О. Гассет, английский поэт Т. Элиот и др. В частности о социально-культурных процессах в XXв. Гассет писал: «Новое искусство адресуется не ко всякому, а к особо одаренному меньшинству», так как «...новое искусство помогает элите понять самое себя и других в серой массе общества, узнать свою миссию, которая состоит в том, чтобы быть немногими и удерживать свои позиции против многих» Ортега у Гассет. Дегуманизация искусства и другие эссе по искусству, культуре, культуре / NewYork, 1956, p. 6, 7 «В новом искусстве осуществлялся и осуществляется знаменательный процесс синтеза всего прогрессивного в художественном развитии человечества… весь прогрессивный художественный опыт прошлого». Марков Д. Проблемы теории социалистического реализма. – М. 1975. – С. 281. На фоне сложившихся вопросов относительно эстетической коммуникативности диглоссии в русскоязычном пространстве в 70–80гг. XX века в литературоведении оформилась новая модификация типологического подхода к анализу художественных произведений и жанровых форм. Актуальность и продуктивность типологического подхода способствовали осознанию специфики русскоязычного литературного пространства и творчества писателя-билингвиста. Исследование типологических связей позволило выделить и осмыслить абстракции и самобытность общих и частных модификаций. Отсюда между патетикой русскоязычных авторов Чечни и тенденциями экзистенциализма обнаруживается эстетическая тождественность, поскольку основное творчество русскоязычных авторов Чечни опирается на наиболее развернутую формулировку нравственной национальной онтологии, проблему которой исследовал в своей работе «Автор и герой в эстетической деятельности» М. Бахтин. Одновременно в двуязычных произведениях наблюдается генерализация архетипа и спектр идей писателя. Проблема изучения обусловливается здесь как феноменологическое изображение ключевой ситуации – чистоты межкультурных и национальных отношений. Однако классическое сочетание задач сводится на радикально новый слог: связь «я» и «другой» как отношение автора и героя. Иными словами, фундаментальная эстетика текстов билингвистов, отталкиваясь от нравственной философии, регенерирует скрытую основу религиозно-философского начала и аналогии бытия, проступающую через национальную и языковую дескрипцию (описание), так как в основном творчество русскоязычных писателей Чечни опирается на наиболее развернутую формулировку нравственной онтологии (учении о жизни, ее основ, принципов, структуры и закономерностях). Полифоничная теория М. Бахтина предоставила потенциал вариантов для исследования творчества писателей, так как идея диалога значительно модифицировала бахтинскую концепцию «автора и героя» и вывела невероятный тезис об их диалогической паритетности, т.е. равноправия в полифонном романе, что естественно инициировало обилие дискуссий. Заявленные в произведениях писателями проблемы заключаются в трансформизме стабильной аналогии закономерных условий, где основы нравственности и религиозности перманентно выступают как превратность судьбы. Писатели, исследуя подсознательное героев, обнаружили их сакральный мир, человеческие страсти. Русскоязычные писатели, стремясь остаться верными национально-ментальным особенностям, использовали тонкости психологического анализа с иноязычными вкраплениями, наиболее полно выражающие дух народа. Русскоязычные писатели С-Б. Арсанов, М.Лукин, Х. Ошаев, Е.Чебалин, В.Богданов, С. Мякинин, А. Передреев, П.Волков, М. Владимов, И. Минтяк К. Ибрагимов, П. Жеребцова и др. в насыщенных колерах отобразили полифонию эпохи. Диглоссии в их текстах подчеркивают высокий уровень компетенций, нравственных позиций, коммуникативности и эстетичности. Отголоски новых веяний в «автохтонной» литературе активно нарастали и в творчестве молодых авторов. Благодаря постановлению 1975 года «О работе с творческой молодежью» в республике образовались литературные кружки и объединения, которыми руководили писатели и литературоведы старшего поколения. Однако на современном этапе развития литературной науки нет необходимости отстаивать эстетическую и историко-литературную ценность наследия русскоязычных писателей, произведений созданных ими. Они подготовили хороший фундамент для развития литературы Чечни. Опыт их творчества – это материал, на базе которого сегодня работают многие молодые чеченские писатели.
|
|||||||
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ: © Р.Б. Татаева, Журнал "Современная наука: актуальные проблемы теории и практики". |